Прогулка с ангелами

Запах пороха и крови вызывал тошноту и головокружение. А может быть её просто мутило от страха, ведь она всегда была ужасная трусиха. Сжавшись в комок, Катрина, забилась в угол комнаты, и крепко зажмурила глаза, как будто это могло спасти её от смерти, которая устроила настоящее пиршество вокруг девушки.  

Короткие и длинные автоматные очереди стрекотали, дробовики бухали, а сухой треск пистолетных выстрелов был почти не слышен в этой дьявольской какофонии.  

Даже с закрытыми глазами она ощущала рядом с собой двоих охранников – последнюю линию защиты, отделяющую её от смерти. Запах крепких сигарет и сладковатый аромат одеколона успокаивали девушку, давая зыбкую надежду на спасение. Или на самообман.  

Что-то взорвалось и по коже и одежде забарабанили мелкие кусочки. Чего именно Катрина не знала, ведь она была не намерена смотреть на творящееся вокруг. Справа и слева от неё загрохотали автоматы охранников. Одна из гильз обожгла девушке запястье, но она даже не вскрикнула и только сильнее стиснула голову руками. В ответ, агентам, тоже открыли огонь после чего раздался сдавленный крик и ей под ноги что-то упало. Ещё выстрелы, и в лицо брызнула густая и солёная жидкость – кровь. Кровь людей защищавших её.  

Тяжёлые шаги протопали через комнату и остановились рядом с ней. Некоторое время ничего не происходило, а потом, сделав над собой усилие она открыла глаза, но не увидела вокруг себя ничего нового. По крайней мере, ничего такого чего бы не представляла.  

Агенты раскинув руки лежали у её ног, дверь в номер взорвана, противоположная стена издырявлена пулевыми отверстиями, а над ней замер человек в чёрной вязаной маске и пистолетом в руке. Только тогда, трясясь от страха и находясь на грани обморока, Катрина, познала смысл выражения – заглянуть смерти в глаза.  

* * *  

– Мисс Карпофф мы подъезжаем к госпиталю. Вы точно уверены, что этого хотите? – ужасно противный голос грубо вырвал её из воспоминаний.  

– Глупый вопрос. Конечно да. Моему деду 104 года и он единственный мой родственник. Сегодня его готовят к сложной операции на сердце, и даже самый оптимистичный прогноз утверждает, что шансы на успех не велики.  

Удивлённо вытаращив глаза, от чего ещё больше став похожим на рыбу, агент Маккавой спросил:  

– Сколько, сколько? Так он наверное ещё в двадцатые годы прошлого века родился? Великая депрессия, сухой закон и всё такое. Воевал, поди?  

– Воевал, с нацистами.  

– Конечно в армии дядюшки Сэма?  

– Нет. В Красной армии. Он эмигрант. Не читали моего личного дела? Ай-яй-яй. Ваш покойный предшественник был полюбознательнее.  

Автомобили подъехали на стоянку госпиталя для ветеранов. Охрана с автоматами и в бронежилетах высыпала на улицу и окружила джип в котором ехала девушка и старшие агенты. В сопровождении Рыбы и Красавчика Катрина пересекла вестибюль и зашла в кабину лифта, которая медленно поползла вверх. Девушка перестала запоминать имена людей охранявших её так как они слишком часто погибали вокруг, и особой надобности в этом не было. Давая им прозвища, она максимально дистанцировалась от агентов и избегала привязанности к ним.  

– В прошлый раз вас спасли в последний момент. Постарайтесь предельно сократить время визита. Вы подвергаете себя серьёзной опасности.  

Нервно дёрнув плечом, девушка, кинула на Рыбу уничтожающий взгляд и злобно бросила в ответ:  

– Визит к деду моё обязательное условие. Будете мне мешать, я откажусь от участия в суде и своих показаний. Так что терпите.  

Аппарат искусственного дыхания попискивал в углу палаты. Помпа, качавшая воздух в лёгкие деда вздыхала, наполняя помещение противным чавканьем. Опутанное проводами и трубками тело застыло на месте и только губы двигались из последних сил, выплёвывая наружу слова:  

– Как ты вляпалась в это дерьмо внучка?  

Дед был ужасно худ, бледен, губы его посинели, а глаза, всегда горевшие энергией, потускнели. Катрине было больно видеть его таким. Этот гигант всегда и во всем искавший только хорошее сейчас находился на пороге смерти и помочь ему могло только чудо сотворённое руками человека. Вот только люди очень редко творят чудеса.  

– Просто оказалась не в том месте и не в то время, дедуля. Случайный свидетель, – затравленно улыбнулась она.  

– Случайный свидетель? Да этот бандит в попытках уничтожить тебя уже полгорода разнёс. Мне тут делать особо нечего, так что я целыми днями новости смотрю.  

– Погибло много людей, которые просто защищали меня. Делали свою работу и...  

Закашлявшись и промокнув платком губы, дед перебил Катрин.  

– Я так понимаю, ты уже не надеешься выкрутиться? Собралась на тот свет? Не рано ли, милая моя?  

– Три раза меня прятали и три раза его люди меня находили. Агенты думают среди них предатель. Завтра суд, но даже это вряд ли прекратит охоту за мной.  

Справившись с приступом жалости к самой себе, девушка подоткнула деду одеяло, и попыталась сменить тему разговора.  

– Что это мы всё обо мне, да обо мне. Расскажи лучше, как ты умудрился уговорить врачей на эту операцию? Пациентам твоего возраста подобные не делают.  

– Пациенты моего возраста все либо кормят червей в могилах, либо частицами пепла носятся над Гудзоном. Уговорил, заплатил, взял всю ответственность на себя.  

– Пару подписей подделал?  

– Только одну – твою. Даже если благодаря операции проживу два дополнительных дня – это уже победа. Каждый час жизни бесценен. Теперь ты должна это понимать, внучка.  

– Я понимаю, дедуля. И очень хорошо.  

Дверь скрипнув приоткрылась и агент Рыба противно гнусавя произнёс:  

– Мисс Карпофф, нам уже пора.  

–Ещё минута и я выйду, – махнув на него рукой, ответила Катрина.  

После того как дверь захлопнулась, девушка встала со стула стоящего возле койки деда, крепко обняла его и поцеловала осознавая, что видит его в последний раз.  

– Мне пора, дедуля. Будь молодцом.  

Удержав руку внучки на своей груди, старик, вложил ей в ладонь древнюю потёртую бронзовую римскую монету на кожаном шнурке. Встретившись взглядом с Катриной, он произнёс по-русски:  

– Возьми мой счастливый сестерций с собой. Верю он обязательно поможет тебе, милая моя. Пару раз этот талисман приносил мне удачу.  

Девушка редко говорила на русском, а слышала его ещё реже, но всё-таки совсем не забыла, так как время от времени дед переходил на язык предков, обращаясь к ней.  

– По-моему тебе удача тоже пригодилась бы.  

– Я уже свое пожил. Хочу, чтобы он был у тебя.  

Спорить со стариком было абсолютно бесполезно.  

* * *  

Спустя четыре часа, её кортеж въехал на асфальтированную дорожку аккуратного двухэтажного загородного домика.  

– Вас будут круглосуточно охранять двадцать агентов. Внизу и вверху по улице дежурят местные копы. О том, что вы здесь знают всего три человека. Утечка информации исключена. Дом превращён нами в крепость.  

Рыба жестикулируя и брызгая слюной от усердия, крутился вокруг Катрины пытаясь убедить её в безопасности очередного убежища.  

– Ничего нового вы мне не сказали. Раньше меня убеждали в том же самом. И поубедительнее.  

Сейчас совсем другое дело. Мисс Карпофф, вы недосягаемы для Хозяина. Завтра в полдень мы доставим вас в суд. Поедете вы туда под охраной военных. Как раз сейчас я убываю на встречу с ними. За главного здесь останется агент Филипс.  

Помахав рукой убывшему по делам Рыбе, Катрина, сославшись на усталость, пожелала спокойной ночи Красавчику и поднялась наверх в выделенную ей комнату.  

Умывшись и сняв верхнюю одежду, она долго смотрела на себя в зеркало, подмечая огромные синяки под глазами, ссадины на лице и гематому на правой скуле.  

Возможно, и даже, скорее всего, это её последняя ночь, но девушке было плевать на весь мир, охотящихся за ней наёмников и убийц, нудных агентов и предстоящий суд. Она так устала, что хотела только одного – упасть на кровать и проспать несколько суток. Пусть всё катиться к чертям, но сон ей необходим. Одев на шею дедушкин сестерций, она добралась до подушки и забылась глубоким беспокойным сном.  

Ей снился зелёный луг, над которым порхали бабочки, ласковое солнце и громыхающая вдали гроза, один из раскатов которой и разбудил её.  

Катрина открыла глаза ровно за пару секунд до того как её кровать движимая необъяснимой силой поднялась в воздух и пролетев через всю комнату врезалась в стену. Девушку откинуло в сторону и впечатало в стенной шкаф, полки которого рухнули на неё сверху. Лицо было разбито в кровь, которая стекала на белоснежную ночную рубашку.  

Вокруг гремели взрывы, выстрелы, кто-то кричал от боли, кто-то от ярости. В потолок комнаты ударила длинная пулемётная очередь, отчего ей на голову посыпались кусочки штукатурки и дерева.  

На коленях она доползла до перевёрнутой тумбочки, на которой она оставляла свой телефон. Нащупав прохладный пластмассовый корпус на полу, среди осколков стекла, Катрина нажала кнопку быстрого набора. Заспанный голос ответил не сразу.  

– Да, я слушаю.  

Перекрикивая грохотание терзавшего комнату пулемёта, и вжимаясь в пол, она прокричала в динамик:  

– На нас напали! У них пулемёты, гранатомёты! Пришлите помощь!  

Агент Рыба затараторил в ответ. Говорил он быстро, сбивчиво и половину сказанного девушка не поняла.  

–... почему никто не сообщил? Конечно. Я постараюсь как можно быстрее. Держитесь мы…  

Что-то ударило в стену, и связь прервалась.  

Одной рукой сжимая телефон, а другой висящий на шее сестерций, Катрина, отползла в угол комнаты. Безразличие, овладевшее ею до сна, как рукой сняло. Страх пришёл на смену всем чувствам. Он безраздельно завладел девушкой и всё, что она сейчас могла делать – это молиться. И она молилась, неистово и искренне. Как никогда в жизни.  

Бой длился ещё минут десять-пятнадцать, не больше. После того как в стену дома снова что-то с грохотом врезалось и здание содрогнулось до самого основания, наступила мёртвая тишина.  

Вскоре к ней в комнату поднялись люди в чёрных вязаных масках и бронежилетах. Один из них схватил её за косу и выволок в коридор. Катрину буквально скинули с лестницы и, кувыркаясь по ступеням, она больно ударила коленку и разбила в кровь локоть.  

Внизу повсюду лежали тела убитых людей, вот только большинство из них было агентами. Нападавшие если и понесли потери, то незначительные. Вокруг нее, добивая выживших и обшаривая их карманы, с места на место перемещалось чуть более десятка наёмников.  

С улицы, в дом, переступив через обломки двери, вошёл вооружённый мужчина без маски. Короткая чёрная бородка, широкий блестящий лоб, прямоугольник рации в руке.  

Коротко бросив что-то в переговорное устройство, он схватил сидевшую перед ним на полу девушку за ногу и, не обращая внимание на крики и сопротивление, выволок её на лужайку возле дома.  

О нет, их было не десять и даже не двадцать. Катрина насчитала более двадцати пяти убийц, вместе с застывшими в «хаммерах» пулемётчиками и человеком, с видеокамерой замершим перед ней.  

Убрав рацию в кармашек разгрузки, чернобородый гнусно улыбаясь, обратился к ней:  

– Хозяин потребовал снять твою смерть на камеру. Запись будет в хорошем качестве. Напоследок можем поразвлечься. Как ты к этому относишься?  

Окружившие её мужчины в масках дружно захохотали. Кто-то дергал её за русую косу, другие дулами автоматов задирали её ночную рубашку, быстрое движение позади и материя на спине лопнула. Катрина пыталась держать себя в руках, но нервная дрожь сотрясала её тело от головы до пят. Полураздетая, окровавленная и жалкая, именно такая она запомниться этим ублюдкам.  

Смех прервался так же внезапно как начался. Стоявший в тридцати шагах от девушки джип со станковым пулемётом вспыхнул как факел, взвился в воздух и рухнул на второй автомобиль, расположившийся на другой стороне лужайки. Огонь взрыва дыхнул жаром в лицо и опалил ресницы. Стоявшие перед ней наёмники рухнули на землю став жертвами тучи осколков от уничтоженной техники. А затем замершие над ней убийцы стали падать, один за другим. Всё произошло так быстро, что девушка готова была поклясться, не заняло даже пары минут.  

Опомнившись, наёмники рассредоточились по лужайке пытаясь найти укрытие для себя. Вот только откуда ему там взяться? Чернобородый попытался схватить Катрину и затащить в дом, но через пару метров рухнул рядом с прострелянной головой. Отпихнув тело в сторону, девушка с удивлением обнаружила, что люди Хозяина понесли огромные потери, и огонь по невидимым целям, успешно косившим их ряды, продолжает вести всего пять человек.  

А ещё она поняла, что страх отступил. Он был с ней все эти недели и вдруг его словно рукой сняло.  

Обогнув один из горящих автомобилей, Катрина выбежала на асфальтированную подъездную дорожку и таким образом оказалась сбоку от стрелявших. Только отсюда она смогла увидеть своих спасителей.  

На расстоянии 30-40 шагов друг от друга, в сторону дома, двигалось два человека. Они тоже были в бронежилетах, разгрузках и масках, вот только их маски были не вязаные, а гладкие и металлические. Катрина сама видела, как одна из пуль угодила в лицо идущего и высекая сноп искр отрекошетила в сторону.  

Что-то в этой парочке притягивало её взгляд. Они двигались слаженно и так спокойно, будто вышли на обыкновенную прогулку. Ни одного лишнего движения, ни следа паники. Открывали огонь они редко, но от каждого сделанного ими выстрела кто-то из наёмников падал на землю. Когда спасители вступили на газон вокруг дома, сопротивление им уже больше никто не оказывал.  

Катрина так и пялилась на подходящих к ней мужчин стоя на асфальтированной дорожке, когда один из них поднял маску и без обиняков заявил:  

– Мы за тобой.  

* * *  

Спустя пятнадцать минут она, одетая, ошеломлённая и счастливая, сидела на заднем сидении мчавшегося по улицам автомобиля спасителей и прислушивалась к их разговору.  

Зеленоглазый блондин, который был красавчиком почище Красавчика, чуть немногим за тридцать, с тонкими губами и волевым подбородком, спорил со своим напарником – мускулистым мужчиной сорока лет с тёмно-серыми глазами и шрамом над левой бровью.  

– Не гони так, а то они нас потеряют.  

– Без тебя знаю. Не учи учёного.  

– Ой, да что вы, что вы. Извините, всё время забываю о ваших талантах.  

Перепалка была скорее дружеская и на серьёзный спор не походила.  

– Вы хотите, чтобы они преследовали нас? Я не ослышалась? – нарушила молчание Катрина вытаскивая из волос кусочки щепок и земли.  

Обернувшись к ней, Зеленоглазый, сложил губы в очаровательную улыбку и сказал:  

– Конечно. А ты нет?  

– Нет.  

– Так и будешь от них бегать? – спросил Сорокалетний, не оборачиваясь.  

– А вы что предлагаете?  

– Покончить с этим раз и навсегда.  

Пропетляв по городу около часа, они заехали во двор старого трёхэтажного кирпичного дома на окраине мегаполиса. Судя по всему здание давно уже было заброшено, и готовилось к сносу. Перегородив автомобилем, въезд во двор они поднялись на крышу дома.  

Светало. Звёзды всё ещё было видно, но рассвет широкой алой полосой расползался по горизонту. Смотря на рождение нового дня, девушка думала о единственном близком ей человеке. Операция деда должна была уже закончиться и сейчас он либо жив, либо мёртв.  

– Мы ждём помощь? – зябко поведя плечами и скривившись от боли в локте, спросила Катрина.  

– Нет. Помощь уже здесь, – ответил Зеленоглазый стоявший в двух шагах от неё.  

– Нет? Да кто вы вообще такие?  

– Отряд быстрого реагирования.  

– И на что вы реагируете? – зло пнув с крыши камешек, закричала она.  

Усталость, беспокойство, разочарование в себе, превратились в гнев, который готов был выплеснуться наружу. Однако, взглянув на собеседника, она сразу успокоилась. Улыбка мужчины была удивительно заразительна и губы девушки, вопреки её воле, тоже растянулись в стороны. Раздражение и злость без остатка растворились в пронзительно зелёных глазах человека, недавно спасшего её от смерти.  

– На ситуацию.  

– Тогда почему вас всего двое?  

– Сколько есть.  

Что-то, бурча себе под нос, на крышу поднялся Сорокалетний, хотя девушка даже не заметила когда, он покинул их.  

– Надо бы взрывчатку заложить.  

– Не учи учёного. Уже.  

Окинув взглядом, двор, раскинувшийся внизу, Катрина на этот раз обратилась к Сороколетнему, мужчине серьёзному и основательному:  

– Будете стрелять в них с крыши?  

– Конечно нет. Это самоубийство. У них крупнокалиберные пулемёты, гранатомёты, наверняка ещё что-нибудь припасено. Первым же залпом они продырявят и развеют нас. Заманим их внутрь. Тут мы сильнее.  

– Но их будет много.  

– Это как пить дать, милая.  

Следующие полчаса, они все вместе тщательно обследовали здание, и прятали внутри комнат, кладовок и под лестничными переходами оружие и запасные магазины, собранные с тел противников после прошлого боя. Катрину облачили в бронежилет, хлопавший ей по спине во время ходьбы, и научили пользоваться огромным блестящим пистолетом.  

Чувство страха так и не напоминало о себе. В обществе этих странных парней, она, словно в лучах солнца отогрелась и расцвела. Рядом с ними девушка была счастлива. Бесконечные шутки Зеленоглазого и ворчание Сорокалетнего делали их похожими на семейную пару после тридцати лет совместного брака. Они не обижались друг на друга, и каждый понимал напарника с полуслова. «Не учи учёного» – не раз проскальзывало в речи Сорокалетнего, но часто эти слова произносились с улыбкой.  

Когда совсем рассвело, и ранние пташки наполнили трелями округу, к их убежищу подъехала колонна разномастных автомобилей с вооружёнными людьми. Катрина насчитала пятьдесят человек.  

– Как их много. Вы уверены, что справитесь?  

Опустив металлическую маску на лицо, Зеленоглазый, крепко, но нежно сжал ей руку.  

– Двух смертей не бывать, одной не миновать. Не переживай, справимся. Лишь бы ты не мешала.  

– А Хозяин то тоже здесь. Лично руководить прибыл. Тем лучше, – в свою очередь, закрывая лицо, сказал Сорокалетний.  

Катрина заняла заранее выбранное для неё место в шахте лифта застрявшего между вторым и третьим этажом. Стены были достаточно крепки, чтобы защитить её, и отсюда открывался отличный обзор на внутренний двор и галереи над ним. Вентиляционное отверстие в которое девушка выглядывала было забито мусором и грязью, зато не позволяло никому увидеть её снаружи.  

Когда люди Хозяина, во главе с ним, вошли в здание с разных сторон, тишину разорвало несколько взрывов. Взрывчатка, установленная Сорокалетним, сработала как надо, и последовавший за грохотом многоголосый хор боли возвестил о начале этого безнадёжного противостояния.  

Пять десятков бойцов друг за другом, поодиночке и группами гибли от рук двух странных парней делавших свою работу с такой лёгкостью, и хладнокровием какой можно было бы ожидать от уборщиков прошлогодней листвы в парке.  

Катрина не следила за временем, но час или два спустя двери шахты лифта над её головой раскрылись и протянутая рука вытянула девушку на галерею заваленную трупами и залитую целыми ручьями крови стекающей по ступеням вниз.  

Её ангелы-хранители стояли перед ней живые и здоровые. Впрочем, после внимательного осмотра не такими уж и неуязвимыми они оказались. Зеленоглазый был ранен в правое плечо, а левая нога чуть выше колена была перевязана бинтом уже изрядно пропитавшемся кровью. Сорокалетний же, где-то потерял свою маску, а на лбу его появилась глубокая рваная ссадина. Но главное они были живы.  

Катрина, крепко-крепко обняла людей рисковавших своей жизнью ради её защиты и не сдержавшись заплакала. Слёзы торили дорожки по грязным щекам девушки, но были они выражением счастья и благодарности.  

– Теперь тебе ничего не угрожает. Хозяин мёртв.  

Зеленоглазый указал пальцем на распластавшееся внизу тело.  

– Кстати деду сделали операцию, – сказал Сорокалетний смахивая капли крови с лица. – С ним всё хорошо. Езжай попроведай его. Искать тебя больше некому.  

Она поверила им сразу и безоговорочно. Катрина что-то ещё говорила спасителям, целовала их разные лица, обнимала, но душой устремилась уже на встречу с дедом. Они так и остались стоять во дворе заваленного трупами дома, а девушка бросилась на стоянку такси, путь то был неблизкий.  

Оказавшись в вестибюле госпиталя, она подошла к висевшему на стене телефону и набрала выученный наизусть номер. Надо было поблагодарить агента Рыбу за помощь. В конце концов, люди присланные им спасли ей жизнь.  

– Да. Кто это?  

– Мистер Маккавой это Катрина Карпофф. Я хотела бы…  

–Катрина?! Ты жива? Где ты? Что с тобой? Я так рад. Мы приехали, а там одни трупы…  

Он говорил, что-то ещё но девушка удивлённо взглянув на трубку, повесила её на место. Куча вопросов роилась в её голове, когда она поднималась в палату деда.  

Дедушка действительно выглядел хорошо. Лицо порозовело, блеск вернулся в глаза. Вдоволь наплакавшись у него на груди, Катрина поведала ему о своих приключениях.  

Дед внимательно слушал её, не перебивая, но когда она дошла до описания спасшей её парочки, неожиданно заволновался и, прочистив горло спросил:  

– Зеленоглазый всё время шутил, а тот, что постарше всё повторял – «Не учи учёного»?  

– Да, а откуда ты знаешь, дедуля?  

Сердце Катрины забилось сильнее, а по спине побежали мурашки.  

Грустно улыбнувшись и сжав внучке руку, старик тихо произнёс:  

– Удивительно. Точно такими же они были в 1945 году... когда я их встретил.  

(черновик)  

Принимаю любую критику и предложения. )