Север

На диком севере далёком,  

Великом, славном, но жестоком.  

Семь братьев жили – королей,  

Их в мире не было сильней.  

Первый, наследником был кровным,  

Смотрел на всех он взглядом ровным.  

Своих он братьев не боялся,  

И за престол свой не сражался.  

Был старшим и попал на трон,  

И смолоду любим был он.  

Враги с ним в битвах не встречались,  

Вступить с ним в бой вожди боялись.  

Он к королям был расположен,  

Его на трон путь не был сложен.  

Второй, красив был безупречно.  

Любовью пользовался вечно.  

Под крылом матери он рос  

И не питал любовных грёз.  

Жил в прибыли он и достатке.  

Прекрасных жён его десятки  

С ним обрели печаль и горе,  

И пали в северное море.  

И с лёгкой матери руки,  

Он возвращал свои долги.  

Был грозным следующий сын.  

Все беды он решал один.  

Ходил в военные походы,  

Завоевал любовь народа.  

Внушал во всех безумный страх  

Огонь, пылающий в глазах.  

Соперников разил мечом,  

Для недругов стал палачом.  

С печалью говорил отец –  

«Мой сын в бою найдёт конец».  

А средний сын был бунтарём,  

Мечтал над всеми быть царём.  

Он буйным нравом обладал.  

Что делать с ним, отец не знал.  

Он сына на войну послал,  

А тот восстание поднял.  

Король восстанье подавил,  

Но сына всё—таки простил.  

Его разбойники все знали,  

И насмерть за него стояли.  

Умён и мудр пятый сын,  

И образован господин.  

Непобедим он в споре жарком.  

Украсил речь он словом ярким.  

Всё детство в книгах он провёл.  

Летящий знаний он орёл.  

Отец ума его остерегался.  

Он сыном восхищался и боялся.  

Он говорил: «Уж слишком он умён!  

За свои мысли бесом будет обвинён».  

Шестой был горд и своенравен.  

Был до безумия тщеславен.  

Войска он за собой водил,  

Сто варварских племён разбил.  

С рожденья был он горделивым,  

Жестоким и самолюбивым.  

Решил он первым предложить  

Отца владенья разделить.  

И после смерти короля,  

Он начал жизнь свою с нуля.  

Последний – был внебрачный сын.  

Он несуразен, нелюдим.  

Уродлив был он и горбат,  

И жизни был своей не рад.  

Чертёнком люд его прозвал,  

А имени никто не знал.  

Отец и мать никак не звали.  

Судьбы проклятьем посчитали.  

Смотреть все на него боялись.  

Увидев, в страхе разбегались.  

А время шло, брат каждый жил.  

Король в земле сырой почил.  

А следом умерла и мать.  

Не стали братья воевать.  

Собрались все они в столице,  

А подле них сидят девицы.  

Красавицы как на подбор,  

Блестит златистый их убор.  

Наряды янтарём горят,  

Бриллианты с сотнями карат.  

Короны яркие искрятся,  

И ими короли гордятся.  

У каждого жена и сын,  

И лишь горбун сидит один.  

Молчит, глаза не поднимает.  

Не говорит, не ест – скучает.  

Его никто не хочет зреть,  

Твердят: «Уж лучше умереть  

Ему чем жить на свете этом –  

Несчастным быть зимой и летом.  

Шёл пир, спор жаркий разгорался,  

И каждый брат ко власти рвался.  

Им нужен был отцовский трон.  

Не важен им уже закон.  

И старший кто – их не волнует.  

Все мысли гнев пустой ворует.  

Два дня о троне говорили.  

В итоге земли разделили.  

И край всем им достался равный,  

Лишь младшему уезд бесславный.  

Тот городок забыли боги,  

И не ведут к нему дороги.  

На крайнем севере стоит,  

Где вьюга воет и кричит.  

Времени прошло немного,  

И братья провели дорогу.  

Войска народу страх внушили,  

А брата младшего страшили.  

Вдруг стали брату досаждать,  

И его земли отбирать.  

Не мог горбун ответить им.  

Обижен войском был своим.  

Народ однажды взбунтовался.  

Свергать несчастного собрался.  

Едва мятеж он подавил,  

Вдруг голод тяжкий наступил.  

Король уж силы потерял,  

И в страхе из дворца сбежал.  

Бредёт он по лесу в печали,  

«За что же боги покарали?  

Меня – несчастий всех раба,  

За что обидела судьба?!  

Я хоть по титулу король,  

Уродливый я – жалкий тролль.  

Я жить на свете не достоин,  

В земле пусть буду упокоен.  

Прошу немного. Коли нет,  

Так пусть судьба даёт ответ.  

За что же с самого рожденья,  

Не жил не дня я без мученья? »  

Чем буду жизнью я томим -  

Судьба пусть сделает другим!!!  

Он закричал, завыли вьюги,  

И разметали всё в округе.  

Вдруг крик бурана громогласный,  

Зловещий ветер взвыл неясный.  

Вихри холодные несутся,  

Деревья ветром жадно рвутся.  

Усилился вдруг страшный крик,  

Несчастный в тот час – прямо вмиг –  

Упал на снег он на колени,  

Пред ликом тёмной, мрачной тени.  

«Что ты такое? » Вдруг спросил  

Горбун. В мгновенье ощутил.  

Весь пронизавший север холод,  

И этой тени вечный голод.  

«Колдун я древний, стародавний.  

На этом севере я главный.  

Ничем меня не одолеть,  

Лишь холод мой и вой терпеть.  

И сколько люди не пытались -  

В снегу погребены остались.  

И нет ни цели не призванья,  

Лишь исполняю я желанья.  

Не хочешь горбуном быть ты!  

Исполню все твои мечты.  

Силён ты будешь и прекрасен.  

Судьбы невольник, ты согласен?  

Подумав несколько мгновений,  

Горбун ответил без сомнений.  

«Пойду на всё. Пусть стану злым.  

Пусть только буду я другим! »  

И ветер не о чём не просит.  

Колец лишь десять преподносит.  

Король вдруг сразу заробел,  

Но кольца всё ж таки надел.  

Он в то мгновенье побледнел,  

Уж словно лёд им овладел.  

А ветер с грохотом смеётся,  

Так будто небо с силой рвётся.  

И чтоб закончить ритуал –  

Он заклинанье прочитал.  

«Пока на пальцах кольца эти  

Сильней ты будешь всех на свете.  

День ото дня красивей будешь,  

Врагов своих мечом осудишь.  

Тебе дарую навсегда.  

Войска из снега, изо льда.  

Не победить их никому  

Лишь мне подвластны одному.  

Лишь только воин мой вздохнёт,  

Врага по ветру разнесёт.  

Драконы северных далей  

Во власти буду все твоей.  

Их разрушительное пламя,  

Поднимет в небо твоё знамя.  

Твой разум пусть оледенеет,  

Никто тебя не одолеет.  

Фигура станет хороша,  

Но будет льдом твоя душа.  

Пусть в страхе диком все бегут,  

И Севером тебя зовут! »  

Затем ещё раз рассмеялся  

И с вьюгой дальней он умчался.  

Вдруг очи Север поднимает.  

Бураны небо разрывают.  

За вихрем вихрь, сошла лавина  

Всё ближе снежная пучина.  

Назад он взглядом своим зрит,  

А сзади армия стоит.  

Они подобно чёрной тучи,  

Драконы – сто химер летучих.  

Солдаты – воины из льдин,  

Не раз из них не пал один.  

Без лика и души их племя.  

Падёт лишь наземь тьмы их семя,  

И мигом превратится в лёд –  

Земля, что зеленью цветёт.  

Они когда-то воинами звались,  

Но с жизнь в битве не расстались.  

Они из боя побежали,  

И себя ветру отдавали.  

За жизнь души не жалко было,  

Добро навеки в них остыло.  

С бураном воины якшались,  

И в нём забытыми остались.  

Но тут момент их наступил,  

Их жалкий странник посетил.  

Отдать хозяин согласился,  

Все вьюги, ветер, что взбесился.  

Войска свои решил отдать,  

Что не устанут воевать.  

Лик короля как лёд прозрачен,  

А взгляд красив, но разум мрачен.  

Его корона изо льда,  

Всего лишь твёрдая вода.  

Подумал люд бы не внимавший,  

Секрета Севера не знавший.  

Король стал мощью опьянён.  

В нём гнев незримый заключён.  

А стан изящнее снежинки,  

Сверкают на доспехах льдинки.  

В очах холодный лёд сверкает,  

Зверей, людей – он всех пугает.  

И взгляд его непринуждённый,  

Ничем на свете не стеснённый,  

Всем ветром может управлять.  

Буран не смеет возроптать.  

Метель в боях ему слуга,  

Разрушит армии врага.  

Речь короля как песнь прекрасна,  

Красива, звучна, но не ясно,  

Что хочет Север, что намерен  

Забрать себе. Но он уверен,  

Лишь Север за тебя возьмётся,  

Земля от страха содрогнётся.  

Красавец снежный говорит:  

«Пока огонь врагов горит  

Они сильны и буду жить,  

А сможем их мы раздавить,  

Лишь погасив огонь горящий,  

И властью их сердца пьянящий.  

За мной солдаты вы идите,  

И льдом всех, кто вас встретит жгите.  

Лишь встретите сопротивленье,  

Сотрите в пыль без сожаленья».  

«Вперёд! », – сказал войскам король.  

И начал сеять страх и боль.  

В королевстве занят трон.  

Город разграблен, разорён.  

Уезд друг с другом разделили,  

Народу сотни истребили.  

Сидит на троне старший брат,  

А смерти горбуна он рад.  

Считал: его буран убил,  

А после камнем он застыл.  

Вдруг с севера раздался гул.  

Во мраке город утонул.  

И из-за туч лик показался,  

И смехом буйным засмеялся:  

«Меня ты помнишь, брат мой властный? »  

«Ты Север дикий – смерч ненастный.  

Кто же ты?! Не мой ты брат.  

Ты – вихрь злой из адских врат!  

От тебя я смерть не встречу.  

Лишь пред богом я отвечу.  

За что ж меня он покарал?  

За что тебя ко мне послал?!  

Наследник старший в страхе плачет.  

Народ о короле судачит.  

«Прости ж меня! » Но вдруг ответ  

Бесповоротный, чёткий – «нет! ».  

«Уверен будь, народ ты свой  

Спасёшь лишь выйди, и со мной  

Без страха и солдат сразись.  

Если не трус – на бой явись! »  

Тот от ответа убегает,  

Но труса слуги поджидают,  

И отправляют короля  

На бой. А он их всех моля,  

Склонившись на коленях просит  

Прощенье. «Пусть вас бог не бросит! »  

«Уж лучше б раньше повинился,  

И прежде б богу ты молился, –  

Сказал разгневанный народ,  

И вот уже король идёт.  

Он брата младшего встречает,  

А тот беседу начинает.  

А сзади армия стоит.  

Их знамя тёмным льдом горит.  

«Ну что ты, брат, не узнаёшь?  

Или никак ты не поймёшь?  

Тебя здесь гибель ожидает,  

Толпа красиво жить мечтает.  

Они счастливо будут жить,  

Тебе ж навеки здесь застыть.  

Уж лучше, ирод, мне взмолись!  

И в ноги с миром поклонись!  

Иначе весь твой высший свет  

В снега уйдёт на сотни лет»!  

И старший брат к земле клонится,  

И хочет с Севером мириться.  

Он головы не поднимает,  

Былая спесь и смелость тает.  

А младший брат к нему подходит,  

Холодных глаз с него не сводит.  

«Ты помнишь, брат мой горделивый,  

Отец наш добрый – справедливый,  

Наказывал нам честно править,  

И выше всех себя не ставить.  

Но ты, мой брат, наказ нарушил,  

И уговор веков разрушил.  

Прими ж достойно наказанье,  

И ощути судьбы касанье.  

Секунды краткие бежали,  

А губы пленника дрожали.  

Вдруг Север мрачно взгляд отводит,  

За пояс руку он заводит.  

Из ножен саблю вынимает,  

И быстро брата ей пронзает.  

В сердцах сказал он: «Сожалею,  

Но изменить я не сумею  

Его и всё его правленье.  

Он мёртв, и вот моё решенье».  

Внутри тень скорби проскользнула,  

Но вдруг в тщеславье утонула.  

«Не стану город осаждать,  

Велю лишь данью облагать.  

Не смею причинить напасть,  

Лишь пусть двенадцатую часть  

Несут от своего дохода.  

И воцарится вновь свобода.  

Пусть платит мне весь город дань,  

Иначе войн сотру я грань.  

Чуть станут к бунту призывать,  

Придётся их с землёй сравнять», -  

Сказал воинственный каратель,  

А сам идёт завоеватель.  

Народ его с добром встречает,  

Но тот даров не принимает.  

Безмолвный взгляд его стремится  

На снег, что на землю ложится.  

Снежинки в хороводе кружат,  

И все бураны с ними дружат.  

Они так разны и несхожи,  

Но всё же судьбами похожи.  

Бураны, ветры одиноки,  

То нежны, то, как зверь жестоки.  

Они по северу всё мчаться.  

Навеки им здесь оставаться.  

Любовь сердца их уж не ранит,  

Их чувства, и тепло не манит.  

Всё это вихри позабыли,  

При жизни их любви лишили.  

Бураны в муках не сдержались,  

И ветру северному сдались.  

Как без любимой жить не знали,  

И душу Северу вверяли.  

Теперь безлики люди эти  

Попавшие навечно в сети.  

На сотни лет рабами стали.  

Теперь без грусти и печали  

Они над людом гордо вьюжат,  

Над королями с воем кружат.  

От крика господам не спится.  

Народ же воя не боится.  

Твердят все: «Это не за нами.  

Они идут за королями.  

Монарх наш видно согрешил –  

Господь возмездие свершил»!  

Во вьюги люди верят свято,  

И радует толпу утрата  

Их бывших мнительных господ,  

Ведь жаждет перемен народ.  

Снежинки с вихрями танцуют,  

По жизни прежней не тоскуют.  

Ведь, как и все – они забыли.  

Их чары Севера сманили.  

Теперь их танец грациозный,  

Как исполнитель виртуозный  

Буран всегда сопровождает.  

И в такт красиво подпевает.  

Они вальсируют веками,  

И говорят: «Идите с нами! » –  

Всем путникам, зовя в долину –  

В долину льда и вьюг пучину.  

Прошло лишь времени немного,  

Но братья поплатились строго.  

Их Север каждого сразил,  

И царства все объединил.  

Теперь король он полновластный,  

Судья он добрый и ужасный.  

Кому-то счастье он дарует,  

Любовью, золотом балует.  

Кому-то страх слепой внушает,  

И в подземельях закрывает.  

Для всех он разный, нетипичный,  

Правитель он единоличный.  

Теперь принцесс в себя влюбляет,  

Но всё же в сердце лёд не тает.  

Ведь Север вечно не стареет,  

А девы все его лелеют.  

Бароны дочерей приводят,  

Но каждый раз ни с чем уходят.  

На всё твердит король отказом,  

Любовь не греет его разум.  

И так из года в год всё длится  

Спокойствие, но вдруг в столицу  

Граф небогатый приезжает,  

И его Север вызывает.  

Высокий граф с больной сестрою,  

Приходит к Северу. С собою  

Ведёт он лекарей учёных,  

И с ними сто корзин плетёных.  

В них янтари огнём горят,  

А всё который год лежат.  

Пред Севером богач предстал,  

И руку с радостью пожал.  

«Ты опиши мне суть проблем,  

Скажи, пожаловал зачем.  

Тебя подробно расспрошу,  

И беды все твои решу».  

А граф в печали отвечает:  

«Моя сестра нас оставляет.  

Чума её давно тиранит,  

И вот уж скоро перестанет.  

Закончатся её страданья.  

Прошу, исполните желанье.  

Я знаю, вас не подкупить,  

Но, дайте ей возможность жить.  

Она так молода, красива,  

Всё жизнь тактична и учтива.  

О вас ведь правду говорят,  

Что ваш холодный сильный взгляд  

Мечты любого воплощает,  

Добро и зло всем возвращает.  

О, Север, дай узнать ей страсть,  

И не позволь во тьме пропасть!  

Слезливый граф часами молит,  

Но горичь в сердце всё не колит.  

Стоит король и отвечает:  

«Я помогу, но потеряет  

Всю власть и силу брат спасённой,  

И будет ветром унесённой  

Вся хворь и тёмная чума,  

Да, исцелит её зима! »  

И братец вдруг к земле клонится.  

«Спасибо, пусть моя сестрица  

Любовь найдёт свою в пути», -  

Сказал, и в тот час привести  

Велел сестру свою больную,  

Чтоб силу всю зимы чудную  

Он получил, и исцеленье  

Пришло бы к ней в одно мгновенье.  

Уж ночь идёт, она лежит.  

От ран и жара вся дрожит.  

Её глаза пронзают мутно.  

Взгляд Севера. Сверлит уютно  

Её глазами Север жадно,  

И ей становится прохладно.  

Все раны вмиг зарубцевались,  

И силы к жизни возвращались.  

Собрался Север уходить,  

Но вдруг решился он спросить:  

«Сажи мне светлая принцесса,  

Имеет хоть немного веса,  

То слово, что твой брат мне дал.  

Он всё отдать мне обещал  

В обмен лишь на твоё спасенье  

Без капли лжи и сожаленья».  

Красавица слегка вздохнула,  

На короля как свет взглянула.  

Во взгляде словно утонула,  

И нежно Северу кивнула.  

«Я ничего не стану брать,  

Пусть только будет навещать.  

Вставай! С кровати поднимайся,  

Также, красивой оставайся.  

Мне чтоб ошибок не бояться,  

Решил узнать, как обращаться».  

Принцесса быстро поднималась,  

К щеке из льдинок прикасалась.  

Напротив Севера стояла,  

И ласково ему сказала:  

«Графиня Лари-де-Селина,  

Для вас, правитель, просто Лина».  

Секунда, взгляд она отводит,  

И из покоев вдруг уходит.  

А ему тяжко оставаться,  

Но он не волен признаваться.  

Любовь его за миг погубит,  

А страсть как меч навек разрубит.  

Проходит день, идёт другой,  

Гонец приходит вдруг с суммой.  

Письмо он ловко вынимает,  

И в руки короля вверяет.  

Тот вдумчиво письмо читает,  

И Лину в мыслях представляет.  

«Ты правил длительно, довольно!  

Ты помнишь? Это, верно больно?  

Когда горбун ты несуразный,  

Угрюмый, жалкий, безобразный.  

Коль хочешь снова видеть Лину,  

Явись туда, где сквозь лавину  

Ты с братом старшим говорил.  

Где саблей ты его пронзил! »  

Немедля больше не мгновенья,  

Принял он скорое решенье.  

Через минуту на карете  

Сквозь небо всё снося на свете  

Ведомый чувством страсти мчится  

Холодный Север. Вдаль стремится!  

Стоит на месте колесница,  

А рядом граф. Его сестрица  

Пред ним стоит. В её глазах  

Печальный и колючий страх.  

Король спокойно молча ждал.  

А граф со злобой прокричал:  

«Тебя мне сложно удивить.  

В бою тебя не победить.  

Ты дал судьбу сестре моей,  

Но не питал любви я к ней.  

В библиотеке тайной книги  

Секрет раскрыли всей интриги.  

Ещё в начале всей эпохи,  

О страшной и горбатой крохе  

Судачить люди начинали,  

А позже книгу написали.  

Принцессу наш отец любил,  

Чумой её я заразил.  

Секрет победы – сущий клад,  

А твой конец – любовный яд.  

Твоё ей честное признанье  

Облегчит все наши страданья.  

Ты наконец покинешь мир,  

А я затею славный пир.  

Мне Севером здесь вечно править,  

Тебя ж на божий суд представить.  

Не думай долго, признавайся,  

Или ты с Линой распрощайся, –  

Жестокий братец прокричал,  

И вдруг сестру за горло взял.  

Но Север также властно ходит,  

С принцессы глаза не отводит.  

Кулак вдруг каменный сжимает,  

И без раздумий отвечает:  

«Ты, граф, прекрасно постарался,  

Но вот в одном ты просчитался».  

И граф в тот час с земли взлетает,  

А ветер буйно завывает.  

К себе вдруг Север притянул,  

И холодно в глаза взглянул.  

«Молю, о Север, пощадите,  

Вы, как судья меня судите».  

Но, нет ответа, лишь молчанье,  

И графа жалкого рыданья.  

И тут король рукой махнул,  

И шею недругу свернул.  

К Селине он подходит нежно.  

Отбросив цепи вдаль небрежно,  

Король на руки Лину взял.  

Слова смертельные сказал:  

Пусть я умру, но жив я вновь.  

Я снова чувствую любовь.  

Я сотни лет живу на свети,  

Но пустота – все годы эти.  

Ведь жизнь моя любви не знала,  

Всё, что любил я умирало.  

Голос отца меня зовёт,  

Я ухожу – любовь живёт!  

Тебя люблю, ты Лина знай.  

Иди со мной или прощай!  

«Пойду на небеса с тобой,  

Начертан рай самой судьбой.  

Пусть всё, что вынес ты на свете,  

Не испытают люди эти.  

Ты от болезни меня спас,  

И я теперь живу для вас», –  

Сказала, за руку взяла,  

И с ним на небеса ушла.  

Теперь они глядят глазами,  

И льют дожди на нас слезами,  

А снег их радости и смех,  

А молния – лишь гнев для всех.  

На севере бураны, вьюги –  

Живут словно друзья, подруги.  

Теперь у них в сердцах уют,  

Теперь в любви они живут!